2 сентября исторический исследователь Сергей Прудовский при поддержке Международного Мемориала подал в Верховный Суд РФ административный иск об оспаривании положений двух нормативных актов, на основании которых ФСБ скрывает под  грифом «секретно» фамилии, имена и подписи сотрудников НКВД, участвовавших в массовых репрессиях сталинского террора.

В иске оспариваются пункты 84 и 91 Указа Президента РФ № 1203  от 30.11.1995 «Об утверждении Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне» и пункты 1.7 и 2.23 Приказе ФСБ России № 0120 от 20 мая 2015 года «Об утверждении перечня сведений, подлежащих засекречиванию в органах ФСБ» (текст Приказа не опубликован), которые относят  к государственной тайне данные принадлежащих к контрразведке граждан.  На том основании, что  НКВД занимался, в том числе, контрразведкой, ФСБ стала засекречивать фамилии и должности сотрудников и сталинского НКВД.

Комментарий адвоката Международного Мемориала Марины Агальцовой:

«Оспариваемые нами нормативно-правовые акты должны относиться только к современной контрразведке. Вполне нормально, что данные граждан, которые сейчас работают в таких структурах, являются государственной тайной. Но суды стали распространять действие этих актов и на исторические органы, в нашем случае —  на НКВД. Это, безусловно, абсурд. Тогда  абсолютно всех сотрудников НКВД, царской разведки и контрразведки надо засекретить. И тогда вопрос интересный встает: мы будем секретить сотрудников контрразведки до Ивана Грозного или уже по полной пойдем — до Рюрика? 

В исковом заявлении мы говорим, что в деле Татьяны Кулик суды отказали в удовлетворении наших  исковых требованиях на основании этих двух нормативных актов, потому что распространили их на исторические органы. Это противоречит статье 7 федерального закона «О государственной тайне», в которой закреплено, что не могут являться гостайной сведения о нарушении госорганами и  должностными лицами принципа законности и прав человека. Мы объясняем, что НКВД, в том числе и лица, чьи данные засекречены в деле Кулик, творили террор и беззаконие. По аналогичным документам того же периода и этого же отдела мы имеем представление о сотрудниках, ответственных за харбинскую операцию, по которой преследовали Кулик. Их признали виновными за превышение должностных полномочий. Эти лица пытали, избивали людей, заставляя давать их ложные показания против себя самих и своих близких.

Мы заявляем, что осуждение многолетних репрессий, о котором говорится в преамбуле закона «О реабилитации жертв политических репрессий», невозможно без полного раскрытия информации о механизмах террора и тех лицах, которые его творили. И, если страна будет скрывать  государственных преступников, то провозглашенное законом  осуждение окажется формальным».     

Сергей Прудовский просит Верховный Суд РФ признать пункты 84 и 91 Указа Президента РФ №1203 и пункты 1.7 и 2.23 Приказа ФСБ № 0120 не действующими, так как они противоречат преамбуле и статье 18 ФЗ «О реабилитации  жертв политических репрессий» и статье 7 ФЗ «О государственной тайне».

Напомним, Сергей Прудовский  исследует материалы  архивных  уголовных дел, связанных с харбинской  операцией НКВД, которая проводилась в рамках так называемого «Большого террора». В ноябре 2018 года Прудовский  подал в Управление Федеральной службы безопасности России по Москве и Московской области (УФСБ Москвы и МО) заявление о рассекречивании архивного уголовного дела Татьяны Кулик, которую 20 сентября 1937 года Комиссия  НКВД и Прокурора СССР осудила как японского  шпиона и приговорила к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение на следующий день.   15 сентября 1989 года на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30—40-х и начала 50-х годов» Татьяну Кулик  реабилитировали как жертву политических репрессий.

В 2019 году дело Татьяны Кулик  рассекретили, но частично: в представленных  исследователю для ознакомления  документах — постановлении на арест, протоколах обыска и допроса, обвинительном заключении и других —  были удалены должности, звания, фамилии и подписи сотрудников, составлявших, согласовывавших и утверждавших эти документы.  

Сергей Прудовский обжаловал отнесение  сведений сотрудников НКВД к государственной тайне в Московский городской суд, который решением от 4 июня 2020 года отказал в удовлетворении исковых требований. Апелляционная и  кассационная  инстанции оставили отказ в силе, сославшись на то, что пункты 84 и 91 Указа Президента РФ № 1203, а также пункты 1.7 и 2.23 Приказа ФСБ России № 0120 позволяют относить данные фигурирующих в документах сотрудников  к государственной тайне  (апелляционное определение от 10 сентября 2020 года и кассационное определение от 23 апреля 2021 года).  

29 июля 2021 года Верховный Суд РФ отказал в рассмотрении жалобы на решение нижестоящих инстанций.  В определении ВС РФ  указал: суды «пришли к верному выводу, что в материалах архивного уголовного дела в отношении Кулик Т.Е. имеются сведения, составляющие государственную тайну».

В исковом заявлении в Верховный Суд РФ Прудовский настаивает, что пункты 84 и 91 Указа Президента № 1203 и пункты 1.7 и 2.23 Приказа ФСБ № 0120 нарушают ст. 7 федерального закона «О государственной тайне», которая не позволяет засекречивать сведения о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами.

Истец обращает внимание на то, что нижестоящие суды демонстративно не исследовали его аргумент о том, что засекреченные фамилии принадлежат людям, которые фабриковали дела против жертв Большого террора. Впоследствии эти должностные лица были признаны виновными в преступлениях против правосудия.

Фамилии и должности лиц, засекреченные в материалах дела Кулик, можно вычислить по аналогичным документам, относящимся к другим жертвам харбинской операции, которые проходили через тот же отдел в этот же период.  В этих аналогичных документах, которые УФСБ Москвы и МО полностью рассекретило в середине 90-х годов и передало на постоянное хранение в Государственный архив РФ, фигурируют следующие лица: Вольфсон Илларион Иосифович, Постель Аркадий Осипович, Сорокин Иван Григорьевич, Якубович Григорий Матвеевич и Реденс Станислав Францевич. Фамилии и подписи именно этих людей, признавшихся в систематических пытках, фабрикации липовых уголовных дел и отправке невинных людей на казнь (см. справку ниже), с огромной степенью вероятности засекречены в деле Кулик.

Но, если даже предположить, что засекречены имена других людей, то, в любом случае, эти должностные лица неправомерно отправили  на расстрел Татьяну Кулик, то есть также совершили преступление. Ведь государство, реабилитировав Кулик, признало, что в отношении нее была совершена не просто судебная ошибка, — она стала жертвой политического террора.

Кроме того, в ч. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов» указано, что «тройки» НКВД—УНКВД, коллегии ОГПУ и «особые совещания» НКВД—МГБ—МВД СССР были антиконституционными. То есть члены «троек» и сотрудники НКВД, участвовавшие в массовых репрессиях, действовали антизаконно и антиконституционно.

Абсурдная ситуация, когда ФСБ признаёт государственной тайной имена людей,  творивших преступления против собственного народа (пусть даже эти сотрудники не были формально признаны виновными), возможна потому, что действие оспариваемых нормативных актов  не ограничено по времени.

Пункты оспариваемых Указа Президента и Приказа ФСБ   также противоречат положениям федерального закона «О реабилитации жертв политических репрессий», в преамбуле которого закреплено  осуждение многолетнего террора и массовых преследований своего народа. Осуждение предполагает предание гласности имён людей, ответственных за террор. Так, ст. 18 указанного закона  обязывает госорганы периодически публиковать сведения о лицах, признанных в установленном порядке виновными в фальсификации дел, применении незаконных методов расследования, преступлениях против правосудия. В тоже время оспариваемые Указ Президента и Приказ ФСБ   предполагают  обратное — хранить данные преступников под гостайной. Однако федеральный закон  в структуре нормативно правовых актов занимает  более высокое положение и, значит,  указанное противоречие должно решаться в его пользу.

Кроме того, сокрытие фамилий и должностей сотрудников НКВД не дает возможности Сергею Прудовскому провести  качественное исследование для написания  исторического труда по сталинскому террору. Это нарушает гарантированное ст. 29 Конституции России право на свободный поиск, получение и передачу информации любым законным способом.

Для справки:

·       Якубович Григорий Матвеевич, зам. нач. УНКВД по Московской области, майор государственной безопасности – осужден к высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией имущества. Определением Судебной коллегии по уголовным делам военнослужащих Верховного суда Российской Федерации от 29 января 2015 года признан не подлежащим реабилитации.

·       Сорокин Иван Григорьевич, начальник 3 отдела УНКВД по Московской области, капитан государственной безопасности – осужден к высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией имущества. Определением Судебной коллегии по уголовным делам военнослужащих Верховного суда Российской Федерации от 17 сентября 2015 года признан не подлежащим реабилитации.

·       Вольфсон Илларион Иосифович, начальник 2 отделения 3 отдела УНКВД по Московской области, старший лейтенант государственной безопасности – осужден к высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией имущества. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР расстрел заменен 15 годами исправительно-трудовых лагерей. Определением Судебной коллегии по уголовным делам военнослужащих Верховного суда Российской Федерации от 4 июня 2015 года признан не подлежащим реабилитации.

• Постель был осужден на 15 лет, в том числе и за фальсификацию следственных дел. В справке по его архивно-следственному делу № 975302 указано, что «в процессе следствия Постель признавал, что в период его работы в 3-м отделе УНКВД Московской области во время проведения массовых операций в 1937-1938 гг.. аресты производились без наличия компрометирующих материалов… Во время допроса арестованных к ним применялись меры физического воздействия – избиения, в силу чего арестованные по требованию следователей давали ложные показания на себя, родственников, знакомых и лиц, которых они никогда не знали». Показывая о методах проведения национальных операций Постель отмечал: «…массовые аресты так называемой «латышской организации», которые заранее определялись по контрольным цифрам на арест по каждому отделу на каждый месяц в количестве 1000–1200 чел. превратилась в буквальную охоту за латышами и уничтожение взрослой части мужского латышского населения в Москве, так как доходили до разыскивания латышей по приписным листкам в милиции. Установки Заковского «бить морды при первом допросе», брать короткие показания на пару страниц об участии в организации и новых людях и личные примеры его в Таганской тюрьме, как нужно допрашивать — вызвали массовое почти поголовное избиение арестованных и вынужденные клеветнические показания арестованных не только на себя, но на своих знакомых, близких, сослуживцев и даже родственников. Обработка многих арестованных в тюрьмах и их показания, по которым “вскрывались” десятки боевых террористических групп с сотнями арестованных террористов, разрабатывавших подробные планы и подготовлявших осуществление террористических актов против Сталина, Молотова, Кагановича и Ворошилова, никем не контролировались, всемерно поощрялись, вызывали сенсацию, одобрение за ударные дела, которые внеочередными записками блистали перед наркомом Ежовым…»^[1] Военная коллегия Верховного суда СССР 17 октября 1956 года рассмотрела надзорную жалобу на приговор Постеля и оставила его без изменения. 23 мая 2017 года, Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного суда Российской Федерации, в порядке надзорного производства, вновь отказала в реабилитации Постеля А.О. (№ дела 201-Н17-7СС).

[1] Справка по архивно-следственному делу №975302 на бывшего начальника 3-го отдела УНКВД МО Постеля А.О., составленная помощником военного прокурора МВО 07.07.1956 (документ № 67). Доступна по ссылке: https://arch2.iofe.center/person/31362.